Год прошел, зима настала, Маня Первой Леди стала И решила бросить пить, Чтоб царевича родить. Царь, покинувши жену, Вновь поперся на войну, И, оставшийся один, Перешел на героин. Вот однажды молодица Позабыла похмелиться, Подавилась бутербродом – Преждевременные роды. И родился молодец, Одноглазый красавец, Недоношенный, губатый… Словом, сын попался в папу. Завернувшись в одеяло, Наша краля загорала: – Мне подушку под бока, И найдите дурака, Мол, пока он там бесился У него сынок родился. Сестры же (что надо суки) Не сидели сложа руки, И гонец привез с собой В руки факс царю другой: «Пока, старый ты козел, Героин себе колол, То (такие вот дела) Негра Маня родила. Мол, трудился в плане секса, Не иначе, Майкл Джексон, Так что, старый ты урод, Вся с тебя Европа ржет.» Царь едва не стал дебилом, И гонца пустил на мыло. Генералам и солдатам Приказал (все больше матом): – Объявляются по зонам Негритянские погромы! Если где-то негр рядом, Забивать его всем стадом! Дескать, из-за них, козлов нам в футболе не везло. Но когда наш царь ширнулся, Здравый смысл к нему вернулся, Что-то он пробормотал, И, когда совсем уж впал В наркотический экстаз, Объявил он свой указ: – Знаю, Маня хоть и дура, Но все это на смех курам! Где же эта куча сала Негра в Пскове откопала? Может все на самом деле Дальтонизмом заболели? Но сестрицы пошутили И гонца опять споили. И в рассветный тихий час Он привез такой указ: «Дайте в рыло Первой Даме И гоните прочь срачами. Чтобы мучилась недолго, Утопите стерву в Волге, И сынка туда же, чтоб Мне не тратиться на гроб!» Все бояре обомлели Так, что прямо протрезвели: – Царь наш, верно, стал дебилом, Он же чистый Чикатило! Ведь ему за то народ Морду самому набьет. Позабыл, козел блудливый, Что Ильич сидит в разливе. Но умолк народный глас, Все ж монархия у нас, Коль царя мы свергнем тут, То большевики придут. Так что все, ругаясь скверно, Принесли к дворцу цистерну, Маню засолили с сыном, Как консервы с осетриной. Принесли, перекрестили, В Волге-речке утопили И пошли принять сто граммов, Помянуть бедняжку Маню.
3

Но цистерна не тонула, А плыла до Барнаула, В Волге-матушке до дна Нефти было до хрена. Так что времени немало Бочку по волнам мотало, Занесло среди отбросов Прям на Крымский полуостров, В бурном Тихом океане Встретилась она пираньям, Грохотала бочка звонко По изгибам Амазонки, Чуть не развалилась рядом С Ниагарским водопадом. Наконец ее прибило Кк острову со страшной силой. Тихий островок, зеленый (Где-то за мостом Патона!), И нетвердыми ногами Вышли утром Маня с Ваней. Огляделись - тишина, Нет народу ни хрена. Только речка, птицы, тля, Конопляные поля. Ваня быстренько, в минутку, Крутит Мане самокрутку, Отправляется узнать, Где же здесь чаво пожрать. Вдруг наш Ваня замечает: Ворон голубя терзает, Клювом лупит по мозгам, Прямо как Жан-Клод Ван Дамм. Ваня тут направил гордо Свой кирпич вороне в морду, Ворон камнем рухнул в воду И погиб без кислороду. Голубь наземь сел со стоном И обматерил ворону, А потом, состроив лыбу, Ване говорит: – Спасибо, Коль остался бы ты в море, Ждал меня бы крематорий, Ну а мне, так вашу мать, Не охота помирать. Ваня тут ответил сухо: – Я ж откинусь с голодухи, Хоть я и герой, но все ж я простой, обычный бомж. Я сожрал бы и ворону, Кабы были макароны, Так что ты, прости за тон, Мне сгодишься на бульон. – Вы послушайте хапугу! – Голубь заорал с испугу, – Что ж ты делаешь, амбал, Красной Книги не читал?! За убийство – здесь не Польша – Схватишь от семи и больше! Тут загрыз котяра мышку– Получил, родимый, вышку. Все – от рыб до егерей – Берегут здесь голубей. Лучше ты иди, Вань, прямо, Мимо леса, мимо храма, Там, где пьяный хор храпит – Там общага КПИ. Встретят там тебя, возьмут И деканом изберут. Так ты, браконьер мой вредный, Станешь главным у студентов.
4

После третьего стакана Ваню выбрали деканом, И прожил себе без бед Ваня около трех лет, Но потом тоска заела Только жрать и пить без дела, И решил, чтоб день убить, он папашу навестить. Вот, ругаясь многократно, Он полез на голубятню, птицу мира отыскал И схватив ее сказал: – Мне сегодня показалось, Что коты проголодались, Мурка вот (такое дело) На три грамма похудела, Так что, хочешь или нет, Будет из тебя обед. Голубь плюнул на окурки, Нервно вздрогнул, вспомнив Мурку, И сказал с печальным взглядом: – Ваня, сволочь, че те надо? – Я хочу, – ответил Ваня, – На обед слетать к папане, Навестить царя-отца, Полетать вокруг лица, Плюнуть в плешь кретину с люстры, Чтоб сыновьи понял чувства. – Ладно, – молвил голубь глухо, – Станешь ты на время мухой, Но смотри, чтоб на попойке Не попасть под мухобойку.
5

В это время царь наш русский Пил за день рождения Крупской, Пиво с брагой он мешал И компотом запивал. Рядом с ним купался в водке Капитан подводной лодки, Сбросив кепку и пальто, Погружался грамм на сто. Капитан стрельнул глазами, Огурец поймал зубами, Плюнул в двух ручных горилл И потом заговорил: – Стало нам недавно жарко, Всплыли мы за Гидропарком, Ну, из лодки вылезаем, Думаем, позагораем. Тут, блин, из-за поворота, Видим, выползает кто-то, Курит… Чую: конопля, Бля, бля, бля, бля, бля, бля, бля!… Боцман, блин, пошел спросить, Не найдется ль прикурить, И решил остаться тут, Поступить, блин, в институт. Позабыл про честь, блин, флага, И отправился в общагу. Ручкой нежно помахал, И...[запрещено цензурой]…слинял. Так что флот подводный грозный Греб к себе домой на веслах. Царь зевнул, расплющив губы, Обнажил два желтых зуба, Кошку скипетром прогнал И, кряхтя, ему сказал: – Что-то, капитан, мы сдуру Позабыли про культуру, Ведь на этом континенте Ты да я – интеллигенты, Остальные ж так грубы – Прям не люди, а дубы, Ведь образование в массах Завершилось в первых классах. И посмотришь, что ни год – Революция идет. Надобно, наверно, братцы, В гости за бугор смотаться, И в общагу завернем Посмотреть на их дурдом… Вдруг, скрипя зубами тихо, Входит в комнату ткачиха, То бишь старшая сестрица. Ткнула в капитана спицей, Подзатыльник кошке дала И царю-отцу сказала: – Коль поддался пессимизму, То поставь побольше клизму, Чем ты дольше выпиваешь, Тем быстрей в маразм впадаешь, Перешел бы ты, алкаш, Хоть на "Фанту" или "Краш". Я недавно услыхала, Что в окрестностях Непала За большой рекой живет Очень ценный бегемот. Говорили мне матросы, Он грызет шутя кокосы, На бубенчиках играет И ламбаду напевает. Можно молвить справедливо – Круто, хоть и не красиво. Тут из-за портьеры муха Вдруг летит ткачихе в ухо, Слышно, как досталось звонко Барабанной перепонке, А затем, под дикий крик, Муха прочь слиняла вмиг.